Неточные совпадения
После обеда однако Кити встала и пошла, как всегда,
с работой к
больному. Он строго посмотрел на нее, когда она вошла, и презрительно улыбнулся, когда она сказала, что была больна.
В этот день он беспрестанно сморкался и жалобно стонал.
Пред весною исчез Миша, как раз
в те дни, когда для него накопилось много
работы, и после того, как Самгин почти примирился
с его существованием. Разозлясь, Самгин решил, что у него есть достаточно веский повод отказаться от услуг юноши. Но утром на четвертый день позвонил доктор городской больницы и сообщил, что
больной Михаил Локтев просит Самгина посетить его. Самгин не успел спросить, чем болен Миша, — доктор повесил трубку; но приехав
в больницу, Клим сначала пошел к доктору.
Евгений Константиныч проснулся довольно поздно, когда на фабрике отдали свисток к послеобеденным
работам.
В приемных комнатах господского дома уже толклись
с десяти часов утра все главные действующие лица. Платон Васильич
с пяти часов утра не выходил
с фабрики, где ждал «великого пришествия языков», как выразился Сарматов. Прейн сидел
в спальне Раисы Павловны, которая, на правах
больной, приняла его, не вставая
с постели.
На расспросы мои он сообщил, что у него сестра, сидит без
работы,
больная; может, и правда, но только я узнал потом, что этих мальчишек тьма-тьмущая: их высылают «
с ручкой» хотя бы
в самый страшный мороз, и если ничего не наберут, то наверно их ждут побои.
Особенно меня поразила история каменщика Ардальона — старшего и лучшего работника
в артели Петра. Этот сорокалетний мужик, чернобородый и веселый, тоже невольно возбуждал вопрос: почему не он — хозяин, а — Петр? Водку он пил редко и почти никогда не напивался допьяна;
работу свою знал прекрасно, работал
с любовью, кирпичи летали
в руках у него, точно красные голуби. Рядом
с ним
больной и постный Петр казался совершенно лишним человеком
в артели; он говорил о
работе...
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети, повара, актеры, жокеи и т. п., живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа, живут так, поглощая каждый ежедневно для своих удовольствий сотни и тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к
работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен,
больных, знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и не только не уменьшают свою роскошь, не скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными, большею частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их, свои парки, дворцы, театры, охоты, скачки и вместе
с тем, не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они, не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям
в богатых одеждах, на богатых экипажах едут
в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди на все лады,
в ризах или без риз,
в белых галстуках, проповедуют друг другу любовь к людям, которую они все отрицают всею своею жизнью.
Барки
в гавани были совсем готовы. Батюшка
с псаломщиком
с утра были
в караванной конторе, где все
с нетерпением дожидались желанного пробуждения великого человека. Доктор показался
в конторе только на одну минуту; у него
работы было по горло. Между прочим он успел рассказать, что Кирило умер, а Степа, кажется, поправится, если переживет сегодняшний день. Во всяком случае и
больной и мертвый остаются на пристани на волю божию: артель Силантия сегодня уплывает
с караваном.
Анна Устиновна. Да
с кем же нам отпустить ее? Отец
больной, я стара; она одна работает, одна нас кормит, одна и
работу свою
в магазин носит. Нужда, батюшко.
— Во-вторых, —
работа сама! Это, брат, великое дело, вроде войны, например. Холера и люди — кто кого? Тут ум требуется и чтобы всё было
в аккурате. Что такое холера? Это надо понять, и валяй её тем, что она не терпит! Мне доктор Ващенко говорит: «Ты, говорит, Орлов, человек
в этом деле нужный! Не робей, говорит, и гони её из ног
в брюхо
больного, а там, говорит, я её кисленьким и прищемлю. Тут ей и конец, а человек-то ожил и весь век нас
с тобой благодарить должен, потому кто его у смерти отнял?
Все офицеры
в кают-компании или по каютам, Степан Ильич со своим помощником и вахтенный офицер, стоявший вахту
с 4 до 8 часов утра, делают вычисления; доктор, осмотревший еще до 8 ч. несколько человек слегка
больных и освободивший их от
работ на день, по обыкновению, читает.
В открытый люк капитанской каюты, прикрытый флагом, видна фигура капитана, склонившаяся над книгой.
Фельдшер
с санитарами суетился вокруг койки; на койке лежал плотный мужик лет сорока,
с русой бородой и наивным детским лицом. Это был ломовой извозчик, по имени Игнат Ракитский. «Схватило» его на базаре всего три часа назад, но производил он очень плохое впечатление, и пульс уже трудно было нащупать.
Работы предстояло много. Не менее меня утомленного фельдшера я послал спать и сказал, что разбужу его на смену
в два часа ночи, а сам остался при
больном.
— Ну, так я и думала. Вари еще нет. А уж второй час. Наверно, помогает кому-нибудь управляться. Я положительно не видывала, чтоб человек когда-нибудь так работал.
С утра до ночи возится
с больными, все служащие выезжают на ней и сваливают на нее всю
работу, а она и
в ус себе не дует.
С 1867 года, когда я опять наладил мою
работу как беллетриста и заграничного корреспондента, часть моего заработка уходила постоянно на уплату долгов. Так шло и по возвращении моем
в Россию
в 1871 году и во время нового житья за границей, где я был очень болен, и
больной все-таки усиленно работал.
Добравшись до Женевы, очень утомленный и
больной ревматизмом ног, схваченным под Мецом, а главное видя, что я нахожусь
в решительном несогласии
с редакцией, гае тон повернулся лицом к победителям и спиной к Франции, я решил прекратить
работу корреспондента, тем более что и"театра"-то войны надо было усиленно искать, перелетая
с одного конца Франции к другому.
Если б моя личная жизнь после встречи
с С.А.Зборжевской не получила уже другого содержания, введя меня
в воздух интимных чувств, которого я много лет был совершенно лишен, я бы имел больше времени для
работы романиста и мои"Дельцы"не затянулись бы так, что я и через год, когда
с января 1872 года роман стал появляться
в"Отечественных записках", не довел его еще далеко до конца и,
больной, уехал
в ноябре месяце за границу.
Работы сестрам было очень много;
с утра до вечера они возились
с больными. Новицкая лишь изредка появлялась
в бараке: изящная, хрупкая, она безучастно проходила по палатам и возвращалась назад
в свою комнату.
За свою
работу в госпитале я тоже
с особенно теплым чувством вспоминаю не о сестрах, хотя ничего не могу сказать против них, а о фельдшерах и палатных служителях, так удивительно добросовестно исполнявших свое дело, так тепло и товарищески участливо относившихся к раненым и
больным.
Назвать ее хорошенькой нельзя было, но,
с одной стороны, молодость (ей было
с небольшим двадцать лет), свежесть, румяные щечки, из которых кровь, казалось, готова была брызнуть, девственные формы, искусная
работа сереньких глаз, то бросающих мимоходом на свою жертву меткие стрелы, то покоящихся на ней
в забытьи сладострастной неги;
с другой же стороны жена, давно
больная от испуга после родов во время пожара, — все это приготовило капитана к падению.